Призраки Пьяной улицы

Владимир Ревокур
Saturday, 26 February 2005

- Какая смертность на Пьяной улице?
- Такая же, как и везде. Один смертный случай на человека
Черный юмор

- Шолом Читатель! Да, да – ты. Тот, что стоит сейчас на берегу и жует мацу. Понимаю, тебе приятно наблюдать завораживающую ритмику волн морских. Но все же, пойдем со мной. Я покажу тебе странный уголок Тель-Авива. Место, где смешались прошлое и будущее, где среди простых людей материализовались упыри и монстры. Где в нравственную чистоту Израиля вставлено инородное уродство и попираются законы религии.

- Идем, дай руку. Видишь, мы минуем отель, украшенный скульптурами игроков на баяне. Из-за долгого стояния на голове эти баянисты позеленели, что придает им вид угрожающе-печальный. Зеленые человечки существуют и вблизи места нашей экскурсии – о них позже. А пока мимо Оперы по Алленби выйдем на горестную Левински – улицу печальных судеб, и около новой таханы (автовокзала) достигнем заданной цели – улицы Nеve-shaanan. Nave – это район, место, оазис, а anan – апатичный, безразличный, равнодушный (вообще-то, наиболее точный перевод Newe-Sha’anan: «оазис безмятежности» - прим. редактора). Что означает в переводе sha, я, честно говоря, не выяснил, но будем считать – просто «ША», любимое выражение одесситов.
Местное население зовет эту улицу, отгороженную от автомобильного движения, Пьяной. Хотя, гуляющий по ней народец иногда бывает и трезвым.

- Остановись, милейший Читатель, взгляни. Как я тебе и обещал, смешение прошлого и будущего. Разве эта босая африканка в цветастой тряпке вокруг шоколадного тела и с современным компьютером на голове вместо глиняного кувшина не иллюстрирует единство времен. Не правда ли, колоритное зрелище! Смотри, как сотни косичек спадают на покатые, упругие плечи, как пружиниста походка, как легко несет она прибор, не прикасаясь к нему руками.

Надо сказать, что улица слегка напоминает московский Арбат. Разве что, по Арбату не носятся мотоциклисты, да публичных домов нет. А вот воробьи совершенно те же, нахальные и жизнерадостные. (Когда-то в СССР, в Заполярье автор столкнулся с невероятными способностями воробьев. Привезли в тундру балок, такой домик-времянку на санях. На улице минус 40 градусов. Когда растопили печь-буржуйку, из каких-то щелей выпорхнули воробьи, перенесшие долгий путь на пароходе и по тундре. Выпорхнули, зачирикали и – прыг-скок – начали клевать крошки).

Псевдо-Арбат, на который мы с тобой, любезнейший Читатель, вышли, тщательно выделен из реалий Тель-Авива. Это отдельный мир, в котором обыденность искажена, будто в кривом зеркале. Улица вовсе не большая, метров 700 в длину. Но законы эвклидовой геометрии к ней неприменимы – тут следует пользоваться пространственной геометрией Лобачевского, потому что на этом скудном отрезке уместилось многое. От разнообразных кафе и мини-шопов до казино и борделей. Есть даже нелегальные биржи и полулегальные посреднические конторы.

Мы с тобой, обаятельнейший Читатель, заглянем всюду. И начнем экскурсию со сквера, «экипированного» неработающим туалетом, в котором, тем ни менее, много лет справляют разнообразную нужду, пятью скамейками и кучами мусора. Одинокие «отдыхающие», кучкующиеся тут, производят впечатление счастливых. И если эйфория пятерых филиппинцев с бутылками дешевого вина объяснима, то блаженство трех марокканских девушек кажется непонятным.

Пробравшись между отбросов, ты, Читатель, подходишь к ним вплотную и пытаешься поймать их взгляд. Напрасно, глаза девушек обращены вовнутрь, в героиновую иллюзию. Впрочем, все пристойно. Ни разбросанных шприцов, ни спонтанной агрессии. Иностранные рабочие и обнищавшие олимы стараются не попадать в полицию.

Ладно, пора выбираться из этого «уголка природы», стараясь подальше держаться от туалета. Следовало, конечно, запастись противогазом, но я как-то забыл о соответствующей экипировки для экскурсии. Прости, Читатель! Впрочем, тебе не была обещана мыльная опера – мы в преддверии ада, гиены огненной.

Итак – Пьяная улица. Аборигены на вопрос о причине названия ссылаются на то, что тут туристы пьют алкоголь. Увы, это ложь. Нет тут туристов, если и забредет какой сдуру, то бежит, как от чумы. И в то же время – это правда. Сленг. «Турист» в понятии аборигенов – иностранный рабочий. Чаще всего – нелегальный.

Главное место на улице занимают пивнушки, бордели и пункты сотовой связи. Вспоминая Ильфа с Петровым, можно подумать, что жители этого района рождаются лишь для того, чтоб напиться, сходить в бордель, поговорить по телефону и умереть. Правда, тут еще много китайских прачечных, так что перед смертью можно еще постирать белье.

Многочисленные бомжи отнюдь не завсегдатаи этой улицы. Они просто отираются около автовокзала, а сюда заходят продать украденное, стрельнуть сигаретку, выпить дешевого алкоголя. Нищих среди них нет, так как профессиональный израильский нищий – сибарит. Он возлежит на матрасике с подушкой в приличном районе и принимает милостыню, как дань от вечно обязанных ему граждан. Зато есть «каталы», прототипы игры в три карты, с тремя стаканчиками и мячиком: угадай, где мячик. Даже в России, одуревшей от «демократии» и «рынка», эти аферисты уже не котируются. Тут ничего, играют, крутят, двигают, наживаются.

- Эй, Читатель, осторожней. Это действительно игровые автоматы, «однорукие бандиты». Только выиграть тут ты не сможешь, тут можно лишь проиграть. Так уж эти автоматы настроены. Азартные игры в нашей стране запрещены, равно как игральные автоматы. Держат их на этой улице выходцы из Грузии. Они и в СССР занимались тем же, столь же нелегально. Всего тут 12 мини-казино, в каждом по 7 – 10 игровых автоматов разной конструкции.
(Должен сказать, что в России теперь казино разрешены и находятся под четким контролем государства. Если игровой автомат должен отдавать 70 процентов вложенных в него денек выигрышами, то он и отдает, иначе владельцу грозит крупный штраф. Есть казино, в которых на выигрыш отпущено до 98 процентов с каждого автомата. Так что там все честно, шансы у игроков высокие). Тут же правит нечестность, возведенная в правило. Главное – заманить игрока, а потом можно раскручивать. А пьяного игрока раскручивать легче, так что пивнушки и казино взаимно дополняют друг друга...

Полицейские в нашей стране оперативны. Только где их оперативность перед прочими безобразиями. Впрочем, при чем тут они. В верхах следует искать могущественных покровителей. Тех, кому выгоден приток «черного нала», огромных сумм, ежели прикинуть общее количество игорных автоматов и публичных домов по стране.
Лично я не стал бы бороться с нелегальным бизнесом, все равно он есть и будет – закон свободного рынка, мутная пена капиталистических отношений. Я легализировал бы эти промыслы, мгновенно выбив финансовую пирамиду противозакония. А налоги потекли бы в казну, на благо страны.

Израиль – страна, где смешались три типа существования: коммунистический в кибуцах, социалистический в государственных учреждениях и капиталистический в частных структурах. Это приводит к парадоксам, которых не существует в других государствах. Один из парадоксов – Пьяная улица.

- Нет, Читатель, не смей! Это не девушка. Это Виктор Брикман, ему 22 года. Грудь? Красивая, согласен. Силикон. Волосы, коса русая? Естественно, за волосами все голубые ухаживают трепетно. Одет броско? Что ж, у Виктора хороший вкус, он не покупает дешевые вещи. Ноги? Он их бреет электробритвой «Филипс».
- Стой, Читатель, стой! Эта «девушка» обладает достаточно мощной фигурой и занималась культуризмом. От страсти «она» может психануть, тогда только быстрый бег спасет – бегать он не любит.
- Виктор, отстань, не кокетничай. Читатель не понял. Иди, говорю, отсюда, не верти задом. Мы не по этой части.

А на лавочке в самом углу сквера – бомж. Такого бродягу в России не встретишь, с ноутбуком на коленях!

- Видел, посреди Левински прямо напротив автовокзала ежедневно сидит молодой нищий. Трудяга, именно сидит, а не лежит, как в богатых районах. Из России приехал три года назад. Проел корзину, работать не хочет. Питается в бесплатной столовой, она тут рядом, и сидит, как чучело. На пиво с колбасой всегда наберет. Летом спит в недостроенном доме, благо тут не Сибирь, зимой – в ночлежке. У него есть пассия – бомжиха. Иногда эта парочка устраивает перекур прямо на рабочем месте. Запах дыма у сигарет сладковатый, дурманящий.

(Я еще расскажу о «касте» нищих Тель-Авива, об их социальных градациях, нравственных идеалах, жестокой конкуренции между ними. В другой статье. Нынче у нас другая задача).

- Внимание, господин Читатель! Наша экскурсия приближается к публичному дому. Надпись на рекламе гласит: «Нежный массаж». Не правда ли, оригинально. Особенно на фоне надписей обыденных: «Лолита», «Тропиканка», «Откровенный дискобар», «Секс услуги», «Интим». Если будешь открывать собственный, советую назвать: «Рабыня Изаура». Простенько и со вкусом. Что, не будешь? Ну и правильно, грязное это дело.

Убожество этих борделей велико. Небольшая зала, где сидит весь коллектив и множество каморок, в которых с трудом помещается продавленная кровать с несвежим бельем. Экспресс-услуги стоят 200 – 300 шекелей. Если появится желание взять девочку на ночь, то цена максимум двойная. Совсем как на шуке (рынке) – одна булочка за три шекеля, две – за пять.

- Спрашиваешь, везде ли такие жалкие? Милый Читатель, в Берлине, например, где проституция разрешена, на улице Красных фонарей все пристойно: за прозрачными стеклами сидят смачные девушки, как манекены полуобнаженные. Выбирай и заходи. Расценки стандартные – сто евро. У каждой имеется санитарная книжка, они обязаны ежемесячно проходить медосмотр. И – патент, разрешение на профессию. А загляни ночью на вокзал! То же, что и вокруг нашего автовокзала. Бомжи, дешевые девочки без патента, ворье.

Честно говоря, я затронул тему проституции лишь по просьбе моего спутника. В газетных статьях израильских газет проституток нынче больше, чем общая численность населения страны. Рассказ, прежде всего, об улице призраков, о районе, сравнимом с Гарлемом. Об улице, к которой примыкает еще одна, совсем чудная – Fin. С английского это слово переводится двояко: плавник и финансовый (Перевод «финансовый» я оставляю на совести автора - редактор). Насчет плавников не знаю, а финансы эта улица кому-то приносит не малые. На ней фактически нет свободного места от публичных домов. На ней, честно говоря, вообще ничего нет – магазинов, кафе, офисов – одни бордели.

Но пора начинать «круиз» Чувствую, что мне это не дешево обойдется.

В «Нежном массаже» работают девочки из Украины. Сейчас они остервенело лузгают семечки. Только хохлушки умеют так щелкать семечки: с невероятной скоростью, будто кибернетический аппарат, в одно отверстие которого входит подсолнух, а с другого стекает скорлупа. Скорлупа эта свисает с их подбородков, будто диковинная бородка.

- Здоровеньки булы, гарны девушки! Почем семечки?
- Для тебя сто двадцать шекелей в час.
- Да я не за этим, поговорить надо.
- За погутарить деньги просимо.

Переходим в «Тропиканку». Тут семечки не лузгают, тут пьют чай. Обстоятельно, из пузатого заварника и электрического самовара. С печеньем.

- Привет, красавицы! Чай с сахаром?
- Кто же чай с сахаром пьет! Чай с сахаром – это водичка сладкая. Мы чай свой завариваем, по особому рецепту, из трех сортов, с мятой. Что хотел-то, мужик.
- Интервью взять для газеты.
- Надо же, обычно мы «берем», а тут – у нас. Ну спрашивай. Дадим всего за 50 шекелей. Чаю-то налить?
- Обязательно, вы его так вкусно пьете.

Девушки приехали из Смоленска. Клюнули на объявление о наборе официанток для варьете. Нет, они не наивные дурочки и прекрасно понимали, что зашифровано в подтексте рекламы. Нищета заела. Многие из них и в России промышляли тем же. С риском и за гроши. Тут работа спокойная, почти без конфликтов. И заработок стабильный. Конечно, не столько, сколько обещано – пять тысяч долларов в месяц, - но по масштабам России огромный: около четырех тысяч шекелей. Впрочем, работа сдельная. С каждого клиента девушка получает 30 процентов, из общей суммы полторы тысячи отдает за питание и жилье. Так как девушки не должны самостоятельно «снимать» клиентуру на улице, то шикарные наряды не требуются. Вот у проституток, вкалывающих в свободном поиске, расходы большие: надо много тратить на одежду и украшения. Тот «проститут» которого чуть не склеил мой Читатель, в гораздо более трудном материальном положении, как и все одиночки. А тут что – фабрика, конвейер.

Любопытно, что ни в одном из борделей я не столкнулся с жалостливым рассказом об обманутых девчонках. С тем, чем пестрят статьи во многих газетах. Бразильско-колумбийский сюжет о том, как заманили девочку в чужую страну, отобрали паспорт и заставили обслуживать мужиков. Отнюдь. Девчонки знают, на что идут. Да и нет необходимости вербовщикам кого-то обманывать - профессия пользуется высоким спросом в экономически отсталых странах. Худо-бедно, а через годик, два девушка увезет в свой Смоленск (Тверь, Вязьму, Тулу…) тысяч десять долларов. На эту сумму в провинции можно купить небольшую квартиру, и машину. Или безбедно жить несколько лет.

Помню, улетал я с Кипра, где проституция тоже запрещена, и подвезли к самолету трех девушек в наручниках и увешанные золотыми украшениями. Их депортировали после очередной облавы. Кстати, дорогу до Москвы оплачивали за счет государства. Так вот, ввели их в самолет, отстегнули наручники. Те уселись впереди меня и сразу заказали бутылку виски за триста долларов. А, когда самолет взлетел, начали из чулков, трусиков, лифчиков доставать пачки зеленых – их заработок за курортный сезон.
Я тогда не удержался, выпил с ними на халяву дорогого напитка и расспросил кое о чем. Выяснилось, что они уже второй раз приезжают на Кипр. «Депортация? Фигня. Наш человек заплатит, где надо, вычеркнут фамилии из компьютера, снова поедем. Что за человек? Да Саша Скорынин, бывший КГБешник. Он в Лимасоле газету держит, ну и нами руководит. Мы языки знаем, иняз кончали, так что работаем только в дорогих «клубах», если за сутки десяток клиентов примешь, то пятьсот баксов чистыми остаются…»

Конечно, заработки у девочек с Пьяной улицы совсем не такие, как в самом дорогом городе Кипра. Да и клиент иной – толстосумы сюда не заглядывают. А с марокканца или китайца, работающего нелегально, много ли возьмешь. Олимы из России среди клиентуры встречаются редко. Алия, проживающая в районе Нового автовокзала, пробивается на минимум.
Национальный контингент «девочек» разнообразен. В основном, конечно, из стран бывшего СССР. Много филипинок. Встречаются и африканки. Есть одна полька, Магда. С ней и ее подружкой из Эстонии я познакомился в кафе за чашкой капучино. Девчонки тут второй год, скоро собираются на родину. У эстонки, Дануты Вейко, дома семилетняя дочь. Она живет с бабушкой и уверена, что мама работает за границей по специальности – мастером по ремонту холодильных установок. Деньги в Таллин Данута посылает регулярно. Магда скучает по Варшаве. У нее там младший брат, инвалид по зрению. Может помочь операция, стоимость которой три тысяч долларов. Две она уже скопила.

На последнем борделе надпись: pop shop. Чрезвычайно интересно. Pop – выталкивать. Pop in – заглядывать. Pop out - показываться. На сленге - шипучий напиток! Надо думать, они хотели написать show показывать, показ, чтоб получилось: загляни, посмотри. Необходимо зайти, заглянуть, показаться.
Захожу. Напитков море. Только шипучих что-то не видно. Оформление еще более жалкое, чем в предыдущих. Маленькая зала с круглым столом и сборной мебелью, найденной, возможно, на помойке. А комнатки отсутствуют, вместо них отсеки, как в телефонном переговорном пункте. Без дверей. Три стены и топчан. Супер-секс в экстремальных условиях. Сверхбыстрый и сверхоткровенный.
Я высказываю эти мысли компании девчонок и парней, увлеченных напитками. Они не находят в них ничего смешного и начинают выталкивать. Соответствие названию полное. Во всех вариантах перевода с английского.

Судьбы девушек по-своему трагичны, но в то же время, обыденны. Что бы мы не думали со своей, благополучной, позиции, но работа проститутки - это не труд грузчика или строительного рабочего. Работа, как говорится, лежащая (лежачая).
У девушек есть возможности, связанные с «карьерой», как и у любого другого специалиста. Если, например, ее снимет миллионер и она ему понравится. Тогда он, естественно, сразу снимет ей шикарную квартиру в Рамат-Гане или Натании, назначит крутой пансион и наймет учителя хороших манер. Девушка будет изредка оказывать миллионеру эротические услуги, а в свободное время посещать модные салоны и ювелирные магазины, купаться, смотреть видики по домашнему кинотеатру и трепаться с подружками по супер-мобиле. Ну и на счет откладывать.
Жаль лишь, что за последние годы ни один миллионер к девушкам не заглянул.

Фу, ты! Опять мой Читатель попал в неприятности. Как я не заметил, что у него есть фотоаппарат. А фотографировать на этой улице опасно. Особенно, наводя объектив на барахолку, где среди старья попадаются и краденые вещи. Теперь он отбивается от группы нелегалов, кричащих по-русски – снимай дома! Они требуют засветить пленку, но мой подопечный русский язык не понимает. А пленку в цифровом «Никоне» засветить трудно.
Вмешиваюсь, успокаиваю хлопцев, объясняю, что «фраер» не из «ментовки», а обыкновенный «лох». Знакомый жаргон снимает агрессию. Аппарат прячется в сумку, экскурсия продолжается.

Не столь любопытны девушки, как их хозяева. Благостны местные сутенеры, скрывающиеся под вывесками бюро трудоустройств или овощных лавок. С одним из таких монстров с русским именем Алик мы побеседуем. Соблюдая, конечно, конспирацию. Никаких журналистов, я – скучающий турист из Санкт-Петербурга.

У Алика бюро по трудоустройству на Левински. Он действительно устраивает растерявшихся олимов дворниками, сторожами, горничными, посудомоями. На 18 шекелей в час, из которых часть уходит на налоги. Прожить можно. Особенно если жить в этом районе, под многообразный шум автобусной станции, среди общественных отбросов – как людских, так и вещественных. Это, вообще-то, лучше, чем шарить по мусорным ящикам. Этот же Алик и с жильем поможет, пристроит в комнатуху коммунальную, в компанию таких же нищебродов, за $120 плюс $60 комиссионных ему, благодетелю. Российскому человеку не привыкать к коммуналкам. Китайцу – тем более.
Но основной бизнес Алика – живой товар, рабыни.
- Алик, тут девочку снять можно? Ни разу с негритянкой не пробовал.
- Без проблем. Какую угодно. Хоть из Африки, хоть из Бразилии.
- Почем?
- Триста шекелей.
- На сколько?
- На час.
- Здорово! Ты давно тут, в Израиле?
- Давно.
- Ну и как?
- Нормально. Я из Ташкента приехал, там у меня цех свой был, майки шили с рисунками. Сперва трудно было, потом фирму открыл. Сейчас у меня дом свой в Яффе, три дочки, жена не работает.
- Дочки! Те, кого ты мне предлагаешь, тоже чьи-то дочки.
- Сравнил. Они – шлюхи! А мои девочки в колледж ходят, в платный. Потом в университет поступят.
- Да, конечно. Извини, был не прав. Пока, бай.
- Эй, подожди. А как же девочки?
- Какие? Твои?!
- Ах ты …!
- Сам ты …!

Контор, подобных описанной, на Левински и прилегающих к автовокзалу улицах множество. Везде можно договориться и об интимных услугах. Все они вербуют кадры в местные бордели, а заодно и ведут ступенчатый маркетинг среди потенциальных клиентов. В соседнем бюро, завязав разговор, я спросил хозяина, Рустама, о возможности переспать с малолеткой.
Сперва он категорически отказался. «Нет, малолеток не держим!» Потом присмотрелся ко мне, убедился, что я действительно русский и пожилой – а это не подделаешь, - и вернулся к затронутой теме.
- В принципе можно подумать. Лет тринадцати подойдет? Она ничего, грудастая. Родители из Гвинеи, работают тут нелегально.
«Что-то он излишне откровенен, - подумал я, - тут такая доверительность не принята. Провоцирует он меня, что ли?»
- Сколько? – спросил я лаконично.
- Триста долларов за час.
- А она все умеет?
- Умеет.
- Покажи.
- Зайди через полчасика.

Через полчасика я зашел. Темнокожая дама, которую он мне предъявил, обладала грудью шестого размера, необъятными бедрами и множеством кудряшек на голове. Возраст ее по первой прикидке колебался между 30 и 35.
«Не провоцировал, - подумал я, - хотел развести, обмануть».
Произошел следующий диалог.
- Ты, чучело, за кого меня держишь, за дурачка, что ли?!
- Эй, не волнуйся. А вдруг ты из полиции. Ты завтра зайди, я адрес узнаю и дам тебе. Мы и в самом деле с малолетками не работаем. А в Натании есть один парень, может найти. Но очень дорого. Сам понимаешь, уголовная ответственность.
«Вот и тема следующего репортажа, - подумал я, - «Сколько стоит Лолита в Натании?» Не зря я к этому чучелу привязался».
Впрочем, сомнения остались. Почему-то я уверен, что детской проституции в этой стране быть не может. Несомненно, все злачные места этого района известны полиции, но они вмешиваются только в экстремальных случаях. Буквально вчера я смотрел, как арестовали хозяина овощной лавки с сотоварищи. Подъехали чистенькие (оперативные!) полицейские – парень с девушкой – и хладнокровно, не спеша, надели наручники и увезли соколиков. Якобы, там у них биржа была нелегальная. То ли труда, то ли рабочей силы. Так что в Израиле, где детей боготворят, педофилия может принимать скрытые формы, но никак не коммерческие. Установят, арестуют, посадят. Жестоко и быстро. Это не Россия, где нынче по официальной статистике только в Москве полмиллиона беспризорных детей. Это по официальной…

По Пьяной улице вечерами дети бегают. Чисто одетые, чумазые, раскованные. Разного цвета кожи, с разными чертами лица и разным характером. Очень обидно, что они растут в среде монстров и призраков. Одно утешает – может выработают отрицательный рефлекс на окружающий маразм…

Тут я ощутил зуд в ногах. Не то, когда бегать хочется, а банальный – от кусов каких-то зловредных насекомых. Задрал штанину… Боже! Крупные блохи злобно посмотрели на меня и прытко перепрыгнули на проходящую кошку. Уже потом я узнал что блох тут множество. Бомжи, бродячие кошки, блохи – что хуже?

Со всей этой конспирацией, за всеми этими беседами, расследованиями, блохами, я потерял из вида своего друга – Читателя. То ли он «притормозил» в одном из публичных домов, то ли ищет счастья с «одноруким бандитом» в каком-то казино. А может, пошел на берег морской, мацу доедать и расслабляться от гнусной атмосферы Пьяной улицы. От призраков трущоб, от монстров рабовладельческого строя, от вони и мусора.

А я направился было в сторону редакции, писать репортаж, но на пересечении улицы «Безразличия» с A-Гдуд А-Иври остановился, увлеченный прекрасным детским многоголосым смехом.
Калитка была приоткрыта и я решился войти. На веранде одноэтажного дома никого не было, зато стояли столы с разными вкусностями и висел бумажный плакат – РРР поздравляли с днем рождения.
Я прошел в дом, где в просторном зале сидело полтора десятка ребятишек от двух до двенадцати лет, с восторгом и шумно наблюдая за клоуном-мимом. Он кидал им воображаемые мячики, а они их ловили.
Это было, как луч света в темном царстве. Как глоток кислорода во время удушья. Как румяное яблоко на выжженной пустоши. Это было за-ме-ча-тельно!
РРР держит небольшой частный детский садик. Ее клиентура не богата, ее воспитанники – в основном дети иностранных рабочих или неустроенных репатриантов. Самых разнообразных национальностей. Обаятельные африканки, похожие на нэске из черного дерева. Славянки, чьи белокурые локоны контрастируют со смоляными кудряшками филипинок. Вавилон, где все прекрасны, поскольку детство всегда прекрасно.
Не посчитайте пиаром мое желание завершить репортаж адресом этого садика. Дело в том, что на A-Гдуд А-Иври есть маленький рай для детей, возглавляемый Шилой, уроженица маленького островка в Индийском океане. В детстве она говорила на английском, а теперь столь же свободно владеет ивритом. Так что ее воспитанники - полиглоты.
И они удивительно радостные, просто светятся счастьем, не замечая призраков пьяной улицы.
…Моя душа отогрелась, мне захотелось говорить высокие слова или петь.
Или читать стихи вслух.

Владимир Ревокур
Фото: Михаил Ревокур