20.03.2004

*

Алекс Луговской
05 October 2004

Когда произошли эти события, я был просто поражен странной и жестокой иронией судьбы, показавшей нам свою ухмылку. Разумеется, я добавил деталей, постарался "оживить" персонажи, поэтому, если вы сочтете этот опыт неудачным, почитайте сухие газетные сообщения. Они все скажут сами. Информационное агентство Cursor: Новости часа: http://cursorinfo.co.il/novosti/2004/03/20/houri/
20.03.2004, суббота, 18:45

В иерусалимском теракте погиб сын известного адвоката
Открыто для публикации имя погибшего в результате теракта в иерусалимском квартале Гива Царфатит, совершенного группировкой «Батальоны мучеников Аль-Аксы» вечером 19 марта. Погибший - двадцатилетний израильский араб, житель Бейт-Ханины Джордж Хури.
В минувшем году Джордж Хури начал учиться на факультете международных отношений и экономики Иерусалимского Еврейского Университета.
Джордж Хури - сын известного арабского адвоката Элиаса Хури, являвшегося в прошлом инициатором дискуссионных семинаров с участием евреев, христиан и мусульман.
Джордж Хури – вторая жертва палестинского террора в этой семье: 4 июля 1975 года на площаде Сиона (Кикар Цион) в Иерусалиме в результате взрыва замаскированного под холодильник мощного взрывного устройства, погибли 13 человек. Среди погибших был дед Джорджа – Дауд Хури.
Ответственность за тот теракт взяла на себя террористическая организация ФАТХ, возглавляемая Ясером Арафатом.

20 марта 2004

Вчера вечером по Иерусалиму бежал молодой парень. Обычный черноволосый парень в тренировочном костюме и кроссовках. Вечер был прохладный, религиозные евреи, составляющие солидное большинство иерусалимцев, сидели по домам за субботней трапезой. Молодежь, которой на требования религии наплевать, тусовалась в центре города или, вообще, уехала в Тель-Авив. Улицы в этот час пустынны. Если кого и встретишь, так разве что собаковладельца, которого питомец потащил на поводке подышать воздухом да попачкать тротуары. Бежавший парень не был собаковладельцем. Он вообще недолюбливал собак. На Востоке к собакам относятся не очень. Это для человека в Европе собака – друг. Для мусульманина она – нечистое животное, ничем не лучше свиньи. У евреев тоже как-то не очень поощряется. Кому-то напоминает нацистских овчарок, рвущихся с поводков, кому-то – просто не по сердцу. Правда в последнее время, особенно после массового приезда «русских», собак стало много. Даже слишком много, если судить по количеству темных кучек, которыми усеяны тротуары, и плакатов на иврите и на русском, грозящих штрафом в полтысячи шекелей за каждую такую кучку.
Парень, бежавший по улице, не был любителем собак. Он бегал каждый вечер из-за заботы о здоровье, правильном образе жизни и успехе в карьере в будущем. Он, вообще, считал чрезвычайно важным не втягиваться в нескончаемые выяснения отношений, конфликты, разборки... В этом сумасшедшем мире, где все время стреляют и взрывают друг друга, очень важно остаться нормальным. Таким как его сверстники в Париже, Берлине, Чикаго. Сейчас он должен был получить хорошее образование. Потом нужно будет найти хорошее место. Никаких вредных привычек. Пробежка по вечерам, хорошие манеры, хорошая мотивация. Хорошо и много работать, многого добиться.

Седоволосый мужчина с аккуратно подстриженными усиками сидел за письменным столом. Неделя закончилась. Тяжелая неделя. Сначала пришлось два дня по много часов торчать в Хайфе. Семье разрушили дом. Пришли полицейские с ордером из суда. Привели с собой пару десятков безработных для оцепления. Подогнали бульдозер, раз-два – нет дома. Только пыль столбом да еще кукольная нога из под развалин торчит. В общем-то, хозяева дома сами виноваты. Повестку из суда с требованием освободить дом как незаконно построенный когда еще получили! Давным-давно можно было обратить к адвокату, обжаловать решение, потом в Верховный суд, потом Багац. Пока суть да дело, воды много утечет. А теперь вся надежда – компенсацию высудить. Конечно, это – неправильно, когда человек приходит, куда ему хочется и начинает строить дом. Должен быть порядок. Должно быть разрешение. С другой стороны, почему араб должен просить у евреев разрешения строить дом? Это – арабская земля. Деды на ней жили. И деды дедов. Вот его предки – Хури еще при Саладине в Иерусалиме жили. А евреи? Евреи тоже здесь жили. Тихо, спокойно, боязливо. Молились себе, да деньги за все платили. За жилье, за еду, за воду.
Пока платили аккуратно, их и не обижали, в общем-то. Потом в один прекрасный день, дед рассказывал, началось. Появились новые евреи. Молиться не хотели, ездили на лошадях, ходили с ружьями и все время рассказывали, что они вернулись на свою землю. Приходит человек на то место, где мальчишкой коз пас, а там – забор, а за ним – поля и вышки. И все законно – земля куплена, все оформлено, все как надо. Ходят евреи по земле, уверенно, по-хозяйски. Правда, у них всегда работу можно найти. Но если гость начинает хозяйничать в доме, что делать жильцам дома?
Впрочем, рано или поздно новые и старые жильцы устанут выливать друг на друга помои и поджигать двери, а начнут договариваться. И вот тогда им очень понадобится кто-то третий. Хорошо, если этот третий разбирается в законах и правилах, это очень важно, чтобы все было по закону. Поэтому он, Элиас Хури и стал когда-то адвокатом. Люди всегда обижают друг друга. Значит, им необходим посредник. Значит, он, Элиас, всегда будет нужен своему городу.
Когда-то, совсем еще молодым адвокатом Элиас впервые столкнулся с этими новыми евреями. Он тогда только закончил учебу и стажировку и готовился приступить к началу карьеры. Правительство Иордании не делало особых различий между христианами и мусульманами, Иерусалим был ему знаком до последнего камешка на Виа Долороза, а каждого второго его жителя Элиас знал в лицо, жизнь была прекрасной и понятной. Вдоль колючей проволоки, которая разделяла израильскую и иорданскую части Иерусалима, возникали время от времени перестрелки, но в остальном мир оставался привычным и спокойным.
Все изменилось вдруг в один летний день шестьдесят седьмого. Иорданцев выбили, кое-кто из местных в панике ушел с ними вместе, а всем Иерусалимом начали распоряжаться евреи. Они мало что понимали в тонкостях старого тысячелетнего города и решали все в соответствии с собственным пониманием справедливости. Вначале это вызывало немало обид и необдуманных слов и действий, потом мало-помало все успокоилось и город стал жить другой, но тоже вполне размеренной жизнью.
Тем не менее Элиасу было совершенно ясно, что евреи не будут здесь вечно. Были когда-то крестоносцы, одержали все возможные военные победы, а что дальше? Растворились в арабском море, кто-то ушел, кто-то обарабился – одни развалины замков да еще названия городов напоминают сегодня о грозных рыцарях с крестами на плащах. Да и то, разве кто знает из сегодняшних, что город Наблус – это всего лишь изменившееся со верменем Неаполис? Арабский город с арабским именем. Потому ставить на евреев Элиасу виделось неразумным. Семья Хури (тоже, говорят, из потомков крестоносцев) сумела пройти сквозь века войн, осад, периодических погромов христиан мусульманскими соседями, именно потому, что всегда вела себя дальновидно и осторожно.
Когда к адвокату Элиасу Хури обратились впервые с просьбой представлять интересы взятых в плен бойцов Фатха, он не колебался ни секунды. Когда адвокат исполняет свои обязанности, он не имеет права думать, кто его клиент. Убийцы и насильники тоже нуждаются в защите, это – азбука судопроизводства. Но вот когда через какое-то время Элиаса попросили о встрече люди Абу Амара, он колебался. Нелегальная встреча с фатховцами могла поставить крест на его карьере, а возможно, и жизни. Или израильтяне выследят и тогда, много-много лет в тюрьме за контакты с террористической организацией, или сами фатховцы застрелят, если, с их точки зрения, Элиас в чем-то провинился перед делом освобождения Палестины от сионистского врага. Тем не менее, поразмыслив, он дал согласие на встречу. Все завершилось более, чем хорошо. Сам Ясир Арафат передавал Элиасу свою благодарность за защиту его людей и выражал надежду на то, что Элиас не откажется помогать Фатху в суде и в будущем, если будет нужно. Разумеется, у Элиаса не было причин отказываться.
Адвокат Элиас Хури приобретал опыт, известность и положение. Ему удалось выиграть несколько процессов, связанных с конфискацией земель крестьян на севере страны для нужд армии и это выдвинуло его в ряд наиболее знаменитых защитников интересов арабов перед еврейским государством. Дела шли неплохо, иерусалимская часть семейства Хури процветала, устойчиво входя в узкий круг наиболее респектабельных и известных семей на востке Иерусалима.
Горе пришло в семью в семьдесят пятом. Бойцы Абу Амара хотели отметить восьмую годовщину перехода Иерусалима в руки евреев. Они ухитрились ввести в самый центр города целый большой холодильник, наполненный взрывчаткой. Когда на площади Сиона прогремел взрыв, по ней проходил старый Дауд Хури, отец Элиаса.
Бомба – слепая вещь, она не может выбрать, кто пройдет рядом, когда часы дотикают до нужной минуты или кто-нибудь в отдалении нажмет на кнопку. Поэтому Элиас не обвинял Фатх в смерти отца. Все проходит, раны в душе заживают, жизнь продолжается. В восьмидесятых Элиас уже считался полуофициальным адвокатом Фатха в Иерусалиме. Он был в команде адвокатов, которая организовала всемирный процесс против высылки Израилем четырехсот хамасовцев. Израильтяне попались в ловушку собственного гуманизма. Когда была вскрыта сеть «Хамаса» на Западном берегу, кто-то предложил не сажать взятых боевиков на долгие сроки, а просто выслать подальше из страны. Это позволяло сэкономить деньги на содержании заключенных, а также, если понадобится, иметь некоторый резерв, чтобы было кого противопоставить Арафату с его Фатхом. Но как только автобусы подвезли заключенных к границе и полицейские заставили их перейти на ту сторону, началось представление. Хамасовцев снимали на фото и телекамеры, у них брали интервью, в Европе шли демонстрации солидарности, ООН в очередной раз клеймила сионистов – всем процессом дирижировал сам Ясир Арафат, а тактическое руководство осуществляла четверка адвокатов, в которой не последнее место принадлежало Элиасу Хури.
Когда в девяносто втором заговорили о палестинской автономии во главе со все тем же Абу Амаром, Элиас Хури был, вероятно, самым известным адвокатом-арабом в Израиле. Росли дети. Любимый сын Джордж ходил в школу и Элиас с удивлением замечал в нем черты покойного деда. Джордж с самого детства старался не ввязываться в политику и отношения между арабами и евреями. Став чуть старше, Джордж с равным удовольствием проводил время на кортах для гольфа в Аммане и на пляже в Герцлии. Он вырос статным красивым парнем, на которого вовсю засматривались девушки. Впрочем, надо отдать Джорджу должное, девушками он особо не увлекался, посвящая большую часть своих сил учебе. Уже в старших классах он твердо знал, чего он хочет от жизни и знал, какие шаги и в какой последовательности необходимо предпринять, чтобы достигнуть свои цели. Одним из таких шагов, крохотным, но тоже необходимым , были ежевечерние пробежки по Иерусалиму.

Трое парней в автомобиле с выключенными огнями ждали. Вечерний город уже зажег огни, и панорама главного города мира -

5.10.2004.
Алекс Луговской

Новые комментарии