Финикийская галаха

Одним из главных источников для восстановления финикийской фонетики служит комедия Тита Маккия Плавта "Пуниец" (в оригинале "Рoenulus"). Одним из действующих лиц комедии является карфагенец Ганнон (Hanno, ивр. חנן ханāн, арабск. حنا xannā), разыскивающий своего похищенного сына. В начале пятого акта Ганнон произносит довольно пространный диалог по-финикийски, а в продолжении пятого акта Ганнон и Мильфион обмениваются более короткими репликами. Существенно, что у Плавта отражено, хотя и с искажениями, естественными при передаче на другом языке, реальное карфагенское произношение времен пунических войн.

Во вступительном монологе Ганнона в начале пятого акта звучит:

yth emanethi hy chirs aelichot sithi nasot, восстанавливаемое для которого финикийское звучание:
'üt 'emānetī hü kirš hāhelükōt ši'ittī nāšōt (транскрипция по И. Ш. Шифман, "Финикийский язык", УРСС, Москва 2003), условная передаче на иврите אות אמונתי הוא קרש ההלכות שאיתי נשואות

В этой строчке есть смихут kirš hāhelükōt, который обычно переводится как "таблички гостеприимства," латинское tessera hospitalis - своего рода "рекомендательное письмо", по которому иногородние друзья оказывали гостеприимство его подателю. Вся фраза переводится "знак моей веры - это таблички гостеприимства, что я с собой ношу." Этот перевод основан на слове thlk (у Плавта thuulech) "гостеприимец," восстанавливаемом довольно надежно.

Интересно, что hāhelükōt - это точная параллель ивритскому ההלכות hehălākōt, множественному числу от הלכה hālākā "правило, обычай, суждение; галаха." Получается "ложный друг переводчика" - внешнее сходство при полном различии значений.