Искусство должно быть партийным? Тупым тоже?

По наводке Л. Невзлина
Новая газета 17.08.2007

Интервью главного редактора (!) Литературной Газеты (!!!).
Я ужасно боюсь, что этот шедевр исчезнет из интернета. Поэтому привожу полностью, оно того стоит!

Александр Никонов

Писатель Юрий Поляков: Я получаю неплохие проценты со сборов!

Он уверен, что люди произошли от разных обезьян. Он уверен, что бывают великодержавные люксембуржцы. Он уверен, что голубым не место на улице. Он уверен, что улучшил «Литературную газету»… Он, кажется, во всем уверен.

Писатель Поляков уже несколько- лет трудится в «Литературной газете» главным редактором. С его приходом газета резко изменила курс — если раньше она активно рулила влево, то теперь плывет в противоположном направлении — в сторону реального славянофильства и конкретных духовных ценностей.

Первый же газетный материал, на который упал мой глаз в кабинете главного, был полосной статьей об обряде крещения и о людях, которых «судьба привела в лоно церкви замаливать грехи». Скосив глаза влево, я заметил в углу икону. Перехватив мой взгляд, Поляков признался, что он активно воцерковляющийся человек, но его активность на политике газеты никак не отражается. Я поверил. А как не поверить святому человеку, который работает не корысти ради?

— Зарплата у меня очень маленькая, — поделился главный редактор, — она не идет ни в какое сравнение с зарплатами главных редакторов либеральных изданий, но я работаю не из-за денег!
…Поляков работает за идею. Идея была одна — поменять прежний «либерально-шизофренический курс газеты на объективный и полифонический». Ведь когда-то, придя в «Литературку», Поляков обнаружил страшное:

— Газета выходила с обязательной карикатурой на первой полосе, которая высмеивала уродов, населяющих Россию! Там был изображен либо пьяный, либо драный, с какой-то бабой еще... Разве могла эта карикатура рассказать о том, что делается в России и в российской литературе? А еще здесь публиковался целый круг писателей либерально-эмигрантского направления. И постмодернисты самые невразумительные.

…В общем, газета пропадала.

— И тут пришли вы и спасли ее...

— Да! Пришли и спасли — вернули в газету писателей и мыслителей. И нас сразу стала читать провинция…

…А еще писатель Поляков очень любит национальную идентичность. О ней он может говорить часами. Вся история, по Полякову, состоит из попыток одних государств навязать другим свою идентичность. А те сопротивляются!.. Наполеону сопротивлялись, Древнему Риму, Гитлеру. Теперь вот Америке.

— А зачем вообще нужна национальная идентичность, если транспорт ходит, мусор вывозят, а магазины полны товаров?

— Объясните мне тогда, почему маленькие народы, никогда не имевшие своей государственности, организовывают свои малые государства, которые даже не в состоянии содержать? За последние 15 лет образовалась масса мелких государств с обостренным национальным самомнением!

— Социальные психологи считают, что это подростковый комплекс малых народов, которым надо переболеть перед тем, как интегрироваться во взрослый мир. Социальная ветрянка. Пройдет без следа.

— Ничего подобного! Существуют законы этнического самосохранения. И каждый народ стремится к самосохранению — через самостоятельное государство. Какая может быть глобализация, какой единый мир, что вы! В Америке в конце XVIII века был включен этнический тигель, где сплавляли нации. И почему же там теперь уже 25% населения говорят по-испански?

— Варваризация. Варвары проникают под кожу цивилизации, разрушая ее. Тигель не успевает их переплавлять, их слишком много. Именно так деградировал Рим, пока окончательно не пал.

— А кто вам сказал, что испанская цивилизация — варварская?

— А кто вам сказал, что бывает испанская цивилизация? Не бывает испанской цивилизации — так же, как не бывает испанского закона всемирного тяготения. Цивилизация — это знания и технологии. А не национальные рюшечки.

— Это абсолютно неправильно! То, что вы говорите, — это вульгарный марксизм! Я так не считаю. Хотя это все вопрос веры. И я не верю в то, что возможно глобальное слияние разных народов в единый мир.

— Почему? В конце концов, мы от одной обезьяны произошли.

— Мы произошли от разных обезьян! От кроманьонцев и неандертальцев. Раньше считалось, что более передовые кроманьонцы победили неандертальцев в ходе конкурентной борьбы. Но теперь ученые полагают, что неандертальцы не все вымерли.

— Но если мы — потомки кроманьонцев, то кто же произошел из отсталых неандертальцев?

— Сами догадайтесь, — застеснялся Поляков.

— Негры, что ли?

— Да. Это научная гипотеза. И неандертальцы никакие не отсталые. Ученые полагают, что у неандертальцев была масса свойств, которых не было у кроманьонцев. Они, например, были телепатами.

— Разве негры телепаты?

— А может быть, у них есть возможность пробуждения чего-то… Может быть, на базе черной расы произойдет мутация и возникнет новый человек? Мы же ничего не знаем. И пока все, что происходит и происходило в истории, подтверждает мою правоту… Вы говорили о глобализации и слиянии народов. Слияние народов — двух в один — происходит с помощью слияния яйцеклетки и сперматозоида. И никак иначе.

— То есть вы верите в генетическую заданность народности? А вы про Маугли что-нибудь слышали?.. Воспитайте того же негра в России с младенчества, и он будет русским. Национальность — это культурный комплекс.

— Не будет он русским! Не будет русским негр! Я читал научные книжки! Вы читали научные книжки?

— Про телепатию?

— Негр может только ассимилироваться, да и то через поколение! Значительная часть национального характера передается генетически. Это научный факт. Сейчас об этом все ученые говорят! Мироощущение и народный характер передаются генетически. У русского и американца разная биохимия, разная этническая природа.

— Вы, наверное, Америку не любите.

— А почему я должен ее любить? Когда она нам не вредит, она замечательная страна. Но она же вредит нам!

— И чем же она вам навредила? Вот лично вам.

— Лично мне? Ну-у… Я считаю, что под влиянием Америки реформы у нас в девяностых годах проводились во вред людям.

— Вы еще вспомните распад СССР и назовите это трагедией…

— Распад Союза — это трагедия.

— Почему? Ведь все его республики, где были, там и остались, никуда они не делись. Просто управляются они теперь не из единого центра в Москве, а сами по себе. Произошла децентрализация управления. И в чем тут трагедия?

— А Крым вам не жалко?

— Я могу взять билет на поезд и поехать в Крым в любой момент. Но даже этого я не делаю, потому что в Турции лучше. Нечего жалеть! Самого повода нет.

— А вот те люди, которые там живут, фактически попали в другую страну, где их заставляют быть украинцами!

— Вы хотите сказать, что украинцем быть плохо? И что вообще это значит «быть украинцем», «быть русским»?

— Быть украинцем не плохо, но нельзя стать украинцем, если ты русский. И я бы не хотел оказаться на их месте. Вас их проблемы не волнуют, вам достаточно сесть в поезд. А меня волнуют! Их заставляют учить украинский язык! Они протестуют.

— Кошмар — людей заставляют знать язык страны пребывания!.. Но почему они не хотят его выучить? А я вам скажу почему: им просто лень! Лень-матушка, конечно, вперед нас родилась, но идти под знаменем лени на баррикады — это уж слишком!..

— Переучить язык-то можно. Но сменить этническую идентичность нельзя.

— Стоп. Национальная идентичность в условиях современного города — фикция. Вот квартира, где живет человек. Вот троллейбус, на котором он едет утром на работу в офис. Вот офис с компьютером, собранным в Тайване и с загруженной в него американской программой «Виндоус». Где в этих координатах «дом—работа—магазин» спрятана этническая идентичность? Какая разница, украинец едет в троллейбусе на работу или русский? Или вы верите, что после насильственной украинизации изменится троллейбус?

— А будут и другой троллейбус, и другой дом, и магазин! Голубенький троллейбус развалится, сменится другим…

— То есть русские идут на баррикады против Украины, чтобы им не меняли старые троллейбусы на новые!.. Слушайте, вот вы как патриот, наверное, хотели бы, чтобы Россия была такая же могучая, как Америка?

— Я бы даже хотел, чтобы она была еще могучее!

— Но тогда бы нас точно так же не любили, как Америку. И какой-нибудь иностранный дядя ругал бы сейчас Россию.

— Ну и ради бога! Пусть глумятся, как хотят.

— То есть вы хотите заменить одного дракона другим?

— Нет. Я хочу, чтобы Россия была самодостаточным, мощным государством, которое развивается, как само считает нужным.

— Совсем недавно Бари Алибасов точно заметил, что о величии мечтают только отсталые страны… А в развитых люди просто живут и получают удовольствие.

— Уверяю вас, даже в Люксембурге есть люди, которые мечтают о том, чтобы Люксембург стал самостоятельным и исторически значимым государством.

— Что-то я не слышу голосов о великой Швейцарии или великом Люксембурге от моря до моря. Или вы хотите сказать, что любая европейская страна мечтает о великой себе?

— Конечно! Я уверен, что есть великодержавные люксембуржцы! Вот и Россия сейчас возвращается к традиционным для себя формам сильного государства во всех сферах деятельности. И ничего страшного в этом нет! Франция и Германия, где государство пронизывает все поры общества, не боятся этого, а нам чего стесняться?

— Вы хотите сказать, что Германия и Франция, которые критикуют путинскую Россию за откат от демократии, на самом деле еще более авторитарные государства?

— Да они круче гораздо! У них журналист не может позволить себе того, что может наш!

— То есть со свободой слова у нас в стране все в порядке?

— О чем вы говорите, конечно!

— А с другими свободами? Со свободой шествий, например… Вы, наверное, ярый противник проведения гей-парада в Москве?

— Разумеется. Конечно, я против! Зачем то, что является маргинальным проявлением человеческой природы, выпячивать? Ну, давайте еще устроим гей-парад каких-нибудь… А если завтра захотят устроить шествие люди с родовыми травмами? Тоже разрешать?

— Ни хрена себе! Инвалидов, значит, тоже нужно ущемить в конституционных правах? То есть больным ДЦП, слепым, колясочникам, глухим нужно запретить обращать внимание на себя с помощью митингов и шествий?

— Пусть они живут своей жизнью, у них есть свой спорт, свои клубы — пусть там они... Но парады по центру Москвы им проводить не нужно. Парады по центру столицы должны вселять в людей веру в здоровое начало! Человечество старается ориентировать людей — в том числе и с помощью красочных шествий — на норму, а не на отклонение от нее. Это вам не Европа! У нас не будут ходить ни фашисты, ни педерасты. Я категорически против!

— Однако гомосексуализм — модная тема. Сейчас многие писатели уделяют самое пристальное внимание теме однополых отношений.

— Я тоже уделяю! Вот вы даже не знаете, а у многих вызвало чувство неприятия то, что в моей пьесе «Женщины без границ» довольно серьезно затронута лесбийская тема. Мне даже звонил Меньшов, который был на премьере, и высказывал недовольство. Он посчитал, что это лишнее и отталкивает зрителя от героини. Что ж, он имеет право на такую точку зрения. Тем не менее лесбийская тема в этой пьесе у меня если не главная, то одна из самых значительных. Так что, несмотря на свой консерватизм, я не чужд веяниям времени!

…Это правда. Писатель Поляков много пишет о межполовых вопросах. В его пьесах постоянно кто-то разводится или обсуждает возможность развода. И это неспроста!

— Я женат больше 30 лет — и у меня было много кризисных ситуаций в семейной жизни. И у моих друзей тоже. Только они поменяли жен, а я нет. Я понял, что каждый человек переживает несколько браков в жизни. Но есть люди, которые умеют из одного брака плавно переходить в другой, не меняя жену или мужа.

— А почему вы решили жену не менять?

— Ничего я не решил. Решают как раз поменять. А если наоборот, то…

— …то не решаются поменять. Вы, я вижу, поменять жену так и не решились. Почему?

— Я просто не задумывался над этим, у меня вопрос так не стоял... Но зато во многих моих спектаклях исследуется вопрос прочности брака, возрастных кризисов и испытания прочности семьи внезапно привалившими деньгами. Когда к человеку приходят деньги, он часто полностью меняет жизнь. И жену тоже. Это подробно описано в моих романах «Грибной царь», «Замыслил я пробег», «Хомо эректус». Последний, кстати, самый посещаемый в Москве спектакль, потому что его играют 4-5 раз в месяц в зале на 1200 мест! Моя пьеса собирает даже больше, чем чисто коммерческая пьеса «Влюбленный таксист». Я получаю неплохие проценты со сборов!..

Вы только обязательно запишите вот что… У меня в Москве сейчас идет пять пьес. Две в Художественном театре им. Горького, одна в Театре Рубена Симонова и две в Театре сатиры. Я один из самых востребованных современных драматургов. У меня «Козленок в молоке» 500 раз уже поставили! Аналогов нет. И по всей стране у меня идет очень много спектаклей. В Кирове вот я был недавно на премьере, в Рязани... Я сегодня единственный драматург, который пишет социально-нравственную острую комедию. Никто так не может. Пишут или постмодернистскую, или бесконечные перелицовки «Чаек», «Дядь Вань», «Трех сестер»… Мне вообще непонятно, зачем это делается. Я к Акунину вообще с уважением отношусь, но мне непонятно, зачем человек в 50 лет пишет перелицовку «Чайки»? Перелицовкой классики мы, молодые поэты, занимались в 20 лет, когда шло собственное становление. А когда человеку скоро о смерти будет нужно думать, а он пародирует Чехова, стоит спросить: чего ты вообще делаешь в литературе?

Вот я вам еще свою книгу сейчас дарю. Это книга — избранные цитаты из моих произведений… Погодите, не убирайте, я сейчас распишусь на ней.

Александр Никонов
17.08.2007