Гласные в иврите

Написал Михаил Носоновский
Friday, 13 August 2004
Анализ гласных иврита в свете систем огласовки в мишнаитский и более поздний периоды. (печатается с разрешения автора) © М. Носоновский, 2001.

Михаил НОСОНОВСКИЙ (Бостон)

ГЛАСНЫЕ В ИВРИТЕ: ФОНОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
РАЗЛИЧНЫХ ТРАДИЦИЙ ПРОИЗНОШЕНИЯ

Введение.

Трансформация системы гласных в иврите (древнееврейском языке) на протяжении веков рассмотрена в этой работе. Иврит относится к ханаанской ветви западносемитской подгруппы семитских языков, история этого языка делится на несколько периодов: библейский, мишнаитский и раввинистический, современный иврит.

Основным источником на библейском иврите является, конечно, Танах (Ветхий Завет). Книги Танаха были записаны в течение длительного периода, с 13 века до н.э. по 3 век до н.э., при этом язык их подразделяют на иврит периода до вавилонского изгнания (586 г. до н.э.) и после пленения. В многочисленных научных грамматиках библейского иврита подробно рассмотрена фонологическая система этого языка[1]. Следует отметить, однако, что гласные в библейском иврите изначально не обозначались на письме. Имеющийся в нашем распоряжении огласованный текст был записан лишь в 6 – 9 вв. н.э. (т.е. на 8-20 веков позже того как был записан консонантный библейский текст) еврейскими учеными масоретами. До этого произношение гласных передавалось устно, по традиции. Ко времени масоретов иврит перестал быть разговорным языком (его вытеснил арамейский) и развились разные традиции произношения (тивериадская, палестинская, вавилонская, самаритянская).

Дополнительными источниками, проливающими свет на историю библейского иврита, могут служить эпиграфические памятники (самые ранние надежно датируемые надписи на иврите относятся к 10 веку до н.э.) и транскрипции еврейских имен собственных в греческих и латинских переводах Танаха (с 3 в. до н.э.).

Следующим этапом развития языка является мишнаитский иврит. Мишна была записана к 200 г. н.э. В начале 20 века предполагалось, что мишнаитский иврит представляет собой искуственный язык еврейских ученых первых веков н.э., в то время как в качестве разговорного языка иврит был вытеснен арамейским. Анализ грамматики и словарного запаса мишнаитского иврита показал, что это был разговорный язык, являющийся потомком библейского иврита[2]. Находка кумранских свитков и рукописей из каирской генизы привела исследователей к заключению, что мишнаитский иврит был разговорным языком в Иудее периода Второго Храма (при этом поздние библейские книги являются подражанием стилю периода до пленения) вплоть до восстания Бар Кохбы во втором веке н.э.[3]

В последующий период в еврейской диаспоре выработались три основных традиции произношения: сефардская, ашкеназская и йеменская, восходящие к трем разным масоретским традициям. Современное израильское произношение основано на сефардской традиции, которая, в свою очередь, восходит к палестинскому произношению первых веков н.э.

1. Гласные в библейском иврите: домасоретские источники.

Вследствие консонатного характера еврейского письма сведения о гласных звуках в иврите эпиграфических памятников эпохи Первого Храма очень скудны и ограничиваются употреблением matres lectionis (букв א «алеф», ו «вав», י «йод» и ה «хей», применяемых для обозначения гласных). Наиболее ранние надписи, относящиеся к 10-9 в. до н.э., не использовали matres lectionis, как и финикийские надписи этого периода[4]. Затем matres lectionis появляются на конце слова, для обозначения окончаний /u/ (буква ו «вав»), /a/, /e/, /o/ (буква ה «хей»), /e/ (буква י «йод»). В более поздних надписях 8-6 вв. до н.э. эпизодически употребляются буквы «вав» и «йод» для обозначения /u/, /i/ в середине слова, например ארור ’RWR ’arur.[5]

В распространении matres lectionis для обозначения гласных большую роль сыграло стяжение дифтонгов /aw/ > /o:/ и /ay/ > /e:/, например, bayt > bet (день), yawm > yom (день). Это стяжение было более характерно для северного (израильского) диалекта, как и для моавитского, аммонитского и финикийского языков, и гораздо менее характерно для иудейского диалекта. Написание с matres lectionis для слов, подобных בית bet или יום yom приводило к тому, что за «йодом» и «вавом» закрепились функции обозначения /e/ и /u/, которые были перенесены впоследствии на все случаи употребления этих гласных (а не только контрактировавшие дифтонги).

Еще одним несомненным рефлексом прасемитского вокализма в иврите периода Первого храма является «ханаанейский переход» /a:/ > /o:/ в ударном слоге: ﺏﺘﺎﻜ ka:tib > כותב koteb («пишуший»).

Важнейшим источником по истории древнееврейского вокализма является также произношение иврита, засвидетельствованное Септуагинтой и другими греческими и латинскими транскрипциями. Септуагинта, перевод Танаха на греческий язык, выполненный в Александрии в 3-2 веках до н.э., содержит множество имен собственных, передача которых греческими буквами позволяет судить о произношении гласных. Аналогичный интерес представляют и более поздний перевод Оригена (3 в. н.э.), переводы «троих» (Акиллы, Симмахуса и Теодоциона, 2 в. н.э.), а также перевод Ветхого Завета на латынь Иеронима (4 век н.э.). Передача гласных в этих переводах, в сравнении с тивериадской огласовкой не вполне последовательна. Камац[6], как правило передается альфой, реже омикроном (См. Таблицу 1).

Табл. 1. Еврейские гласные в греческих транскрипциях

Перевод Оригена отражает более архаическое произношение, с сохранением односложия в сеголатных именах (kalb вместо масоретского kaleb с вспомогательным сеголом), с сохранениам /a/ у частиц ba-, la-, ka-, сохранением /a/ во многих моделях, где в произношении масоретов отмечается /i/ (например, имя места и времени maqtal), отсутствием закона Филиппи (перехода /i/ > /a/ в закрытом ударном слоге, например, hizminti > hizmanti).[7]

Сведения о гласных в иврите кумранских свитков [8] ограничены вследствие отсутствия огласовок. Характерной особенностью орфографии кумранских свитков является употребление буквы «вав» для обозначения различных вариантов /o/ и /u/ (холам-мале, холам-хасер, камац-катан, хатаф-камац, шурук и куббуц тивериадской огласовки). Немногочисленный случаи, в которых «вав» не используется для обозначения /u/ или /o/, вероятно, свидетельствуют об ином произношении. Это случаи сохранения прасемитского краткого /u/ в тех словах, где в масоретской огласовке этот звук редуцируется или дает камац-катан[9], отдельные слова, в которых «вав» соответствует масоретскому камацу, сеголу или патаху[10], /o/ в форме сеголатного qotol (у масоретов qutl > qotεl). Буква «йод» употребляется менее последовательно, чем «вав» в качестве mater lectione обозначая /i/ и /e/. Среди других явлений, имеющих относщение к вокализму языка кумранских свитков, следует отметить появление глайдов (обозначаемых буквами י «йод», ו «вав», א «алеф») между двумя гласными, вследствие ослабления гортанных или ассимиляции /y/, /w/: me’ot > meot > מיות meyot («сотни»), bå’u > båu > בוו båwu («они пришли»), goyim > goim > גואים go’im («народы») и стяжение дифтонгов –aw > o, -uy > o[11].

Фонологическая система гласных языка Мишны до недавнего времени была известна плохо, по-видимому, для нее были характерны многие рассмотренные выше черты, присущие языку кумранских свитков, а также засвидетельствованные Септуагинтой и другими транскрипциями. Найденные в последние десятилетия огласованные рукописи позволили значительно продвинуться в ее понимании. Существенное различие отмечается между палестинским и вавилонским диалектом, например, для последнего характерно огубленние гласных перед или после гортанных: /e/ > /u/ в словах שום shum /u/: קורדום qurdum /u/ в открытом или ударном слоге в еврейско-германском диалекте (> /o/ в литовском произношении) одновременно с /u/ > /i/ и /e/ > /ey/, обусловившие различение патаха и камаца а также сегола и цейре в ашкеназском произношении[34]. Отметим дифтонгизацию цере и холама, которую следует отличать от появления глайдов /y/, /n/ вследствие не произношения гортанных א, ע: מאמר ma’amår > maamоr > mayamоr > maymðr («изречение»), נעמי nå‘åmi > Naomi > Nayomi («Наоми»), יעקב ya‘aqob > yaaqov > yankðv («Йааков»). Произношение огласовок в разных вариантах ашкеназского произношения представлено в таблице 6.
Table 6. Гласные в ашкеназских произношениях.

Ударение в ашкеназском произношении, как правило, падает на предпоследний слог, в последнем слоге в более беглом произношении вместо гласный часто принимает окраску /e/ (שבת shabes – «суббота»). Шва подвижное не произносится или произносится как /e/.

Йеменское произношение иврита основано на вавилонской традиции. Как и в последней, в йеменском произношении не различается патах и сегол. Еще одной характерной особенностью является противопоставление краткого произношения хатафов долгому произношению остальных гласных. Шва произносится по разному, в зависимости от фонетического окружения: перед y как /i/, перед гортанными как краткий гласный, совпадающий по качеству с огласовкой последующего согласного, в остальных случаях – как беглый /å/; шва на конце слова произносится. Йеменское произношение подразделялось на пять территориальных вариантов: центральное (включая Сан‘у), северное (Хайдан Ашшам и Са‘да), югозападное (Шариб), восточное (Хаббан и Хадына) и аденское.

Таблица 7. Йеменское произношение огласовок.

В европейских университетах и христианских семинариях при чтении Танаха принято так называемое рейхлиновское произношение[37], основанное на сефардском[38].

Современное израильское произношение так же восходит к сефардскому и рейхлиновскому. Гласные не различаются по долготе[39], патах и камац произносятся одинаково, как /a/, сегол и цере как /e/[40], шва подвижное не произносится или произносится как /e/ (после сонорных ל /l/, מ /m/, נ /n/ и полугласного י /y/, a также с частицами be-, le, ke-, she-, ve-).

4. Выводы.

Характерной тенденцией для всех вариантов произношения является сохранение исторических семитских гласных /a/, /u/, /i/, за исключением отдельных случаев (/u/ > /i/ в украинском варианте ашкеназского, /i/ > /e/ восточном йеменском).

Более сложная ситуация с занимающими промежуточное положение между /u/ и /a/ холамом /o/ и камацем /å/ и между /a/ и /i/ сеголом /ε/ и цере /e/. Холам /o/ может либо сохраниться (большинство сефардских и йеменских произношения), либо дать /o/ > /u/ (некоторые разновидности палестинской традиции, самаритянское, североафриканское и бухарское произношения), либо подвергнуться дифтонгизации /o/ > /oy/ (ашкеназские произношения), /o/ > /ey/ (литовское произношение, в этом случае произношение холама совпало с цере).

Произношение камаца /å/ сохранилось только у части йеменских и персидских евреев. в остальных традициях камац совпадает с патахом /å/ > /a/ (палестинская, самаритянская и сефардская традиция; в открытом слоге), либо с холамом /å/ > /o/ (ашкеназская литовская, бухарская, восточно-йеменская традиции). Характерно, что сдвиг /å/ > /o/ как правило происходит одновременно с /o/ > /u/, что приводит к сохранению камаца как отдельной фонемы, но слиянию холама и шурук/куббуца.

Сегол /ε/ не отличался от патаха /a/ в вавилонской традиции и в йеменском произношении, в палестино-сефардской традиции сегол совпадает с цере /e/. Лишь в ашкеназском произношении, где имеет место дифтонгизация цере /e/ > /ey/, сегол и цере различаются.

Таблица 8. Переходы, ведущие к слиянию гласных фонем.

Как было отмечено выше, тивериадская традиция различает 9 гласных фонем, функциональная нагрузка двух из них (сегола и хатаф-камаца) крайне слаба. Тивенриадская система различает только 7 фонем, палестинская система в добавок к этому не различает камац и патах (а иногда холам и шурук-куббуц, но обычно только одну из этих пар), а также шва-подвижное, имея только 5 гласных фонем, а самаритянская система – только 4. Традиции произношения, принятые разными общинами еврейской диаспоры, могут различать от 7 до 4 гласных. Совпадать могут патах и сегол, патах и камац, сегол и цере, сегол, цере и хирик, камац и холам, холам и шурук-куббуц, цере и шурук-куббуц, цейре и холам. Основные фонетические переходы, ведущие к совпадению фонем, отмечены в таблице 8. '

Ударение в прасемитском языке не имело фонологического значения[43] и проставлялось автоматически на пред-предпоследний слог, либо на предпоследний, если тот был долгим (закрытым или с долгим гласным), подобно тому, как это происходит в классическом арабском. Последующий перенос ударения на предпоследний слог и отпадение окончаний придало ударению смыслоразличительный характер[44]. Например, q'a:mat > q'åmat > q'åmå («она встала») и q'a:matu > qåm'atu > qåm'å («встающая»). В традиционной тивериадской записи текста Танаха ударение отмечается при помощи значков кантилляции; наряду с основным ударением отмечается также ударение вспомогательное. Как правило, ударение падает на последний слог, реже – на предпоследний. Общины, принадлежащие к сефардской традиции произношения обычно следуют этим правилам простановки ударения. Йеменские общины соблюдают тивериадские правила простановки ударения для слов, сопровождаемых разделительными акцентами, в то время как у слов, сопровождаемых соединительными акцентами, ударение часто сдвигается на предпоследний слог. Еще чаще отклонения в распределении ударения встречаются для не-библейских текстов. Ашкеназкие общины не следуют тевериадским правилам простановки ударения, как правило, ударение падает на предпоследний либо пред-предпоследний слог. Самаретяне также проставляют ударение обычно на предпоследний слог, но это считается поздней традицией[45].

Наконец, рассмотрим вопрос о количестве гласных в иврите. Термины «долгие» и «краткие» гласные применительно к ивриту можно использовать в нескольких смыслах. Предполагается, что три прасемитские гласные /u/, /a/, /i/ имели долгий и краткий вариант, которые были фонематически значимыми, потобно тому, как это наблюдается в классическом арабском. Рефлексы этих долгих и кратких прасемитских гласных хорошо прослеживаются в иврите и позволяют говорить об исторически долгих и кратких гласных. При этом следует иметь в виду, что в библейском иврите долгота / краткость не имеет фонематического значения, а удлинение / сокращение прасемитских гласных как правило сопровождалось и изменением их качественной окраски.

Тивериадская система огласовки, рассматриваемая в синхронии, не позволяет говорить о противопоставлении долгих и кратких гласных. Семь присущих ей гласных различаются по качеству, но могут обозначать как исторически долгий, так и краткий звук. В то же время в тивериадской системе имеются четыре огласовки, обозначающие беглые гласные: шва подвижное и хатафы. Это позволяет говорить о противопоставлении по долгате полных и беглых гласных[46].

Сефардское произношение не различает по сегол и цейре, как и патах и камац. Но для большинства сефардов разговорным языком был арабский, в котором четко противопоставляются долгие и краткие. Патах, как правило, ассоциировался с кратким /a/, а камац – с долгим /a/. Это позволили средневековым сефардским лингвистам создать стройную классификацию с пятью долгими и пятью краткими /u/ - /o/ - /a/ - /e/ -/i/ (см. таблицу 5). К долгим были отнесены шурук, холам, камац, цере и хирик-мале (хирик в тех случаях, когла он сопровождается mater lectionis). К кратким отнесены куббуц, камац-катан (т.е. камац в закрытом безударном слоге), патах, сегол, и хирик. Поскольку matres lectionis обычно сопровождают исторически долгий гласный, камац и цере в большинстве случаев происходят от долгих, и патах (и сегол) - от кратких, такая система приблизительно соответствола исторической долготе / краткости. В то же время соответствие это не полное, а реальное произношение этих гласных как правило не различалось по долготе. Эта классификация на грамматически долгие и краткие огласовки широко используется в традиционной и современной литературе по грамматике иврита и учебниках.
Литература.

S. Morag, The Vocalization Systems of Arabic, Hebrew, and Aramaic. Hague, 1962

E. Qimron. The Hebrew of the Dead Sea Scrolls. Atlanta, 1986.

M. Segal. A Grammar of Mishnaic Hebrew. Oxford, 1927.

Ш. Ахитов. ’Асуфат кэтовот ‘иврийот. Йерушалайим, 1992.

A. Saenz-Badillos. A History of Hebrew Language. Cambridge, 1993.

И.М.Дьяконов. Древнееврейский язык и некоторые данные о финикийском (пуническом) языке // Языки Азии и Африки, ч. IV, кн 1. М., 1991.

Gezenius’ Hebrew Grammar. Oxford.

F.M. Cross & D.N. Freedman. Early Hebrew Orthography. New Haven, 1952/

S. Morag. Pronunciations of Hebrew // Encyclopedia Judaica, Jerusalem, 1971.

U. Weinreich. Yiddish // Encyclopedia Judaica, Jerusalem, 1971.

[1] Например, многократно переиздававшаяся и переводившаяся на разные языки грамматика Гезениуса (Gezenius, 1910). Из работ на русском языке можно упоминуть очерк граммматики иврита И.М. Дьяконова (1991). История ударения и вокализма иврита подробно рассмитривалась в работах Й. Блау.

[2] См. Segal, 1978.

[3] Sianz-Badillas, 1996.

[4] См. Cross and Friedman, 1952. Первым случае м употребления буквы для обозначания гласного считается надпись 9 в. до н.э. לשמעיהו lsm‘yhu («принадлежит Шемайаху»).

[5] См. Ахитов, 1992.

[6] В этой работе мы следуем принятым в еврейской грамматической литературе названиям значков огласовок, которые несколько отличаются от научной традиции: хирик (хирек) /i/, цере /e/, сегол /ε/, патах /a/, камац (камец) /е/, холам (холем) /o/, шурук (шурек) /u/, куббуц (киббуц) /u/, камац-катан (камец-хатуф) /е/, хатаф-патах (хатеф-патах) /a/, хатаф-сегол (хатеф-сегол) /ε/, хатаф-камац (хатеф-камец) /е/, шва /р/. При необходимости долгота гласного обозначается двоеточием, например a:, а ударение значком ', например, 'a.

[7] См. Saenz-Badillos, 1996.

[8] Речь идет о языке хозяйственных и других документов Кумранской общины. Помимо этого кумранские свитки сохранили сохранили многочисленные отрывки библейских книг, орфография которых тоже проливает свет на диалект членов кумранской общины.

[9] См. Qimron, 1986. Речь идет о словах, где масоретами зафиксировано е: אוניה ’wnyh (’еniya – «корабль») или шва подвижное: פורת pwrt (Pрrеt – «Евфрат»), יקטולו yqtwlw (yiqtрlu – «они убьют») и т.п. Ц. Бен-Хаим высказал предположение, что в языке кумранских свитков отсутствовало шва подвижное, подобно тому, как оно отсутствует в самаритянской традиции, однако, как указывает Э. Кимрон, орфография кумранских свитков не подтверждает это предположение.

[10] Речь идет об суффиксах множ. числа –um, -hum (масоретские –еm, -hεm), отдельных словах: עולם‘wlwm (масоретское: ‘olеm – «вечность»), רחמון rhmwn (rahεmеn – «милостивый»), שומה shwmh (shammе – «туда») и т.п. Высказывалось предположение, что камац /е/ мог произноситься в диалекте кумранской общины как /o/, но более вероятно, что здесь имеет место «огубление» гласного перед губным согласным или ר «реш» (Qimron, 1986).

[11] Это доказывается параллельным использованием –yw и –w для обозначения местоименного суффикса 3 лица ед. числа как со именами в единственном, так и во множественном числе: ברואשיו brw’shyw / ברואשו brw’shw (berosho) и аналогичным параллельным использованием –wy / -w: ראוי r’wy / ראו r’w (ra’uy > ra’o). См. Qimron, 1986, с. 33-34.

[12] См. Segal, 1978, c. 23-24. Переход /a/ > /u/ отмечается также для палестинского еврейско-арамейского диалекта.

[13] См. Saenz-Budillas, 1996, cc. 178-183.

[14] Потребовалось несколько веков, чтобы система огласовок приняла законченный вид. Ранние системы огласовок представляли собой диакритические точки, помещавшиеся под или над словом и указывавшие на огласовку первой буквы. Точка над словом למשפחות или ויאמר указывала на чтение гласного (например, lamishpahot, wayomer), а под словом – на шва (lрmishpahot, wрyomar). На следующем этапе точка над словом указывала, что одним из гласных является /o/, а не /a/, /е/ или /e/; /u/, а не /a/, /е/, /i/ или /e/; /е/, а не /a/, /e/ или /i/. Точка под словом указывала на принадлежность гласного к противоположной группе. Например, בנער bano‘ar (точка сверху) и bana‘ar (точка снизу). Постепенно эта система развилась в полноценную систему огласовок (Morag, 1962, c. 17-18).

[15] Патах и сегол, возможно, обозначают аллофоны исторически одной фонемы. В пользу этого свидетельствует тот факт, что в вавилонской системе они обозначаются одним значком. В арабском языке фонема /a/ (фатха) реализуется как [a] перед или после гортанных или эмфатических согласных и как [e] в других случаях. В тивериадской системе известна толька одна пара, противопоставляющая патах и сегол: ’εr’εkе («я увижу тебя») и ’ar’εkе («я покажу тебе»). По-видимому, тевериадская система зафиксировала переходный этап от нефонематического различия [a] и [ε] к фонематическому.

[16] Традиционные грамматики иврита противопоставляют камац и камац-катан (в закрытом безударном слоге), однако, это противопоставление является более поздним.

[17] Шурук и куббуц оба обозначают /u/. Различие межде ними чисто графическое: шурук используется в с mater lectioni буквой «вав», а куббуц – самостоятельно.

[18] Так называемое шва покоящееся обозначает отсутсвие гласного звука. Некоторые лингвисты не считают шва (подвижное) фонемой, придавая фонематичечкий статус удвоению. Эти формулировки, по-видимому, эквивалентны. Например, формы שמחה simhе («радость») и simmрhе («она радовалась») могут быть противопоставлены по одному из этих двух взаимодополняющих признаков (Morag, 1962, c. 24).

[19] Графически три хатафа представляют собой шва в сочетании с соответствующей огласовкой. Шва является беглым нейральным звуком, возникающем в результате редукции гласного. Хатаф-патах и хатаф-сегол представляют собой аллофоны шва, употребляющиеся после гортанных, последний как правило употребляется после алефа. Известные примеры противопоставления хатаф-патаха [a] и хатаф-сегола [ε]: עני ‘anu («ответь», 1 Sam., 12:3) и ‘εnu («пой», Nu., 21:17, Ps., 147:7), עלי ‘ali («поднимись») и ‘εli («стебель», Pr., 27:22) не достаточно убедительны, поскольку в первом из них семантическое различие между этими двумя формами не очевидно, а во втором слово ‘εli употреблено в паузальной позиции, где ожидается ‘εli (там же, с. 23).

[20] Хатаф-камац противопоставляется хатаф-патаху / шва и камацу в нескольких случаях: אני ’ani («я») и ’еni («флот»), חלי hali («болезнь») и hеli («орнамент»), דמי dеmi («тишина») и dеmi («моя кровь»), там же, с. 22.

[21] В качестве соответствующих пар предлагались דברך dрbеrεkе («твоё слово») и דבריך dрbеrε:kе («твои слова») и מורנו morenu («наш учитель») и מורינו more:nu («наши учителя»), там же, с. 25. В приведенных формах множественного числа /e/ и /ε/ являются результом стяжения дифтонга, т.е. исторически долгими, однако нет никаких свидетельств различного произношения форм единственного и множественного числа; орфография цере и цере-мале (т.е. с mater lectioni «йод») в после-библейский период крайне непоследовательна.

[22] Предлагаемая таблица, разумеется, не претендует на полноту описания гласных рефлексов в иврите. Подробные описания можно найти, например, в работах Gesenius, 1910, Дьяконов, 1991, Saenz-Badillos, 1997. В таблице не отмечена редукция гласных до /р/ в открытом пред-предударном слоге.

[23] В ударном закрытом слоге (закон Филиппи).

[24] Ханаанейский переход /a:/ > /o:/.

[25] См. Morag, 1962, cc. 30-34.

[26] См. Morag, 1971, p. 1125

[27] Cм. Morag, 1962, p. 34-37.

[28] Там же, с. 43.

[29] Ш. Мораг полагает, что палестинская традиция произношения (более массовая, чем тивериадская традиция ученых-книжников) вытеснила распространенную до этого среди евреев Северной Африки и Испании вавилонскую традицию во второй половине 10 века (Morag, 1971, p. 1125).

[30] Исторически камац катан восходит к краткому /u/. Камац, следующий перед хатаф-камацем, однако, произносился сефардами как /a/ (Например na‘omi – «Наоми», тивериадское nе‘еmi), как и камац в слове kеl (там же, с. 1138).

[31] Там же, с. 1136.

[32] Например מלכה Malko, טבה שנה shono tuvo, ותמר אמנון Amnun va-Tomor и т.пs. Переход /a:/ > /o/ в открытом слоге имеет место в таджикском языке (разговорном языке бухарских евреев).

[33] Это касается чтения библейских текстов. При чтении Мишны многие сефардские общины не читали шва в формах типа qеtрlе, qеtрlu, qotрlim, qotрlot (там же, с. 1126, 1137).

[34] Аналогичный фонетический сдвиг различатся в диалектах языка идиш: גאַס gas > gas («улица»), но טראָגן tragn > trogn («нести») и т.п. (См. Weinreich, 1971, c. 794.) Альтернативным объяснением различия у ашкеназов патаха /камаца и сегола / цере, не имевшего места в палестино-сефардской традиция, является гипотеза М. Вайнрайха о «вавилонском ренессансе». Согласно этой гипотезе, в 13 веке в Центральную Европу иммигрировал ряд видных еврейских ученых из Вавилона (Ирака), которые ввели здесь тивериадскую традицию чтения (вытесневшую к тому времени в Ираке вавилонскую сисему) и ряд других вавилонских обычаев (См. Morag, 1971, c. 1128-1130.)

[35] Также /ey/: מלך meylekh («царь»).

[36] Также /o/ в словах, перешедших в идиш: שבת shobes («суббота»).

[37] По имени немецкого гебраиста 16 века Иоганна Рейхлина.

[38] К отличиям современного научного произношения от сефардского можно отнести произношения камац-катана, следующего перед хатаф-камацем, как /o/ (באניה bе’еniya – «на корабле»), и возможность произнесения шва-промежуточного (מלכי malěke – «цари»).

[39] Эксперементальные исследования показывают, что ударный гласный как правило произносится несколько дольше, чем безударный.

[40] Под влиянием ашкеназского произношения цейре может произноситься как /ey/. Особенно это характерно для форм сопряженного состояния (דברי divrey – «слова») и с местоименными суффиксами (ארצנו artzeynu – «наша страна») и форм с цейре-мале. В отдельных случаях произношение /ey/ противопоставляется /e/, что свидетельствует о приобретении /ey/ фонематического статуса (בן ben - «сын» и בין beyn – «между»).

[41] В закрытом безударном слоге е > o камац отличается от патаха (камац-катан), поскольку холам /o/ обычно не бывает в закрытом безударном слоге, смешения камац-катана с холамом не происходит.

[42] В некоторых североафриканских общинах произношение сегола и цере совпадало с хириком.

[43] При этом имело фонологическое значение долгота / краткость гласных.

[44] Об истории ударения в библейском иврите см. И. Блау.

[45] См. Мораг, 1971, с. 1143.

[46] См. также примечание 21.
© М. Носоновский, 2001.